В суде начался процесс над экс-сити-менеджером Кондрашовым
На заседании суда по «похоронному» делу, в котором фигурирует экс-глава администрации Нижнего Новгорода Олег Кондрашов, а подсудимыми являются бывший заместитель главы администрации города Владимир Привалов и бизнесмены Юрий Гришин и Сергей Муравлев, (10 октября — прим. КХ) оглашались письменные доказательства.
Но было совсем не скучно. Незримо солировал заявитель по делу спортсмен Мамука Лосаберидзе, который на своих тайных аудиозаписях говорит много чего интересного.
Подробнее в материале «Занозы».
На судебном заседании от 10 октября оглашены письменные доказательства из первого тома материалов уголовного дела. Всего примерно двадцать томов материалов. Это означает, что данная стадия судебного следствия будет продолжаться примерно четыре месяца. Не знаю, что там прозвучит дальше, но первый день «прокурорских чтений» был весьма увлекательным.
Суммарно основные доводы основного игрока обвинения Мамуки Лосаберидзе приведены в его заявлении, которое направлено в «органы» в середине июля 2015 года. Заявление составлено примерно так:
«В 2011 году мной и группой иностранных инвесторов было принято решение инвестировать в строительство крематория на территории Нижнего Новгорода. Данное решение было принято по нескольким причинам. Это город-миллионник, и крематорий мог бы стать значимым объектом для него. После принятия решения об инвестировании, я встретился с руководителем МП КРУН Ворошухой, который организовал мне встречу с главой администрации Нижнего Новгорода Олегом Кондрашовым.
На этой встрече обсуждались вопросы выделения земельного участка под строительство крематория. Кондрашов согласился помочь строительству крематория, в том числе, использованием своего административного ресурса. На данной встрече Кондрашовым был озвучен размер взятки, которую он назвал «входным билетом», размером в 5 миллионов рублей. Кондрашов сообщил, что по данному вопросу я должен контактировать с Гришиным.
В свою очередь, была согласована кандидатура директора КРУН Паршина, которого мы планировали как нашего представителя в МП. В соответствии с договоренностями, мною было передано Гришину 5 миллионов рублей. В дальнейшем Кондрашов перенаправил меня для взаимодействия по решению вопросов строительства крематория к заместителю главы администрации Нижнего Новгорода Привалову. На встрече с Приваловым обговорили сроки строительства, объем финансирования, проведение аудита КРУН.
На встрече Привалов озвучил размер ежемесячного платежа. От Ворошухи получал 800 тысяч рублей, а нам поставил условие оплаты в размере 1 миллиона рублей. На этой же встрече мне было представлено доверенное лицо Муравлев, через которого мне следовало передавать денежные средства в интересах Кондрашова и Привалова. Я представил, в свою очередь, свое доверенное лицо Станислава.
Денежные средства в интересах Кондрашова и Привалова мною передавались через Муравлева и Гришина. Встречи для передачи денежных средств проходили в офисном центре Лобачевский — Плаза, в офисном центре на улице Рождественской, в моем номере в гостинице «Ока». За время нашего общения в интересах Кондрашова и Привалова было передано 17 миллионов рублей. Свои обязательства по выделению земельного участка, по согласованию и подписанию документов от администрации Нижнего Новгорода Кондрашов и Привалов не выполнили.
Все это расходилось с нашими первоначальными договоренностями. За это время мы инвестировали порядка 1,5 миллиона евро, приобрели транспортных средств на 7 миллионов рублей, сделали ремонт помещений автопарка, перечислили денежные средства в российскую компанию, созданную для реализации проекта по строительству крематория. На очередной встрече с Приваловым возник вопрос о передаче 2 миллионов евро, что освобождало нас от ежемесячных выплат в течении одного года.
В дальнейшем, Кондрашов подтвердил это. Я предложил обсудить происхождение этой цифры. После отказа в платеже 2 миллионов евро, Привалов сообщил, что есть много организаций, которые хотели бы их заплатить за предоставленную возможность работать в данной сфере. После чего был уволен директор МП КРУН Паршин. В ходе последней встречи обсуждался вопрос возврата денежных средств в размере 24 миллионов рублей.
Привалов отказался от возврата данной суммы. 14 июля 2015 года Кондрашов подтвердил, что понимает возникновение суммы в 12 миллионов рублей, однако, ему требуется время уточнить возникновение еще 12 миллионов рублей. Прошу рассмотреть данное заявление и привлечь виновных в соответствии с законодательством».
Сделанные заявителем аудиозаписи, а также аудиозаписи из других источников, дают более подробную картину того, что желает представить Лосаберидзе, а за ним следствие. Крайне интересной является беседа Мамуки Лосаберидзе с неким «Сергиным Эдуардом Анатольевичем», явно имеющим отношение к спецслужбам. Их разговор писался, это знали обе стороны.
Встреча состоялась в середине лета 2015 года в ресторане. И ее целью был подробный рассказ о взаимоотношениях спортсмена с Кондрашовым специально для спецслужбиста, коим мог являться полковник ФСБ Сомов. Эта фамилия звучала в зале во время чтения стенограммы данной беседы. Лосаберидзе очень подробно рассказал «Эдуарду Анатольевичу» о ведении «похоронного» бизнеса в Нижнем Новгороде.
При этом он дал крайне негативные характеристики Кондрашову, которого называл кличкой «Пингвин» и обзывал «халдеем», а также Ворошухе, которого обвинял в 19-летнем грабеже кладбищ. Он кратко дал понять, что Кондрашов объяснил необходимость «ежемесячной пайки» нуждами хоккея и футбола. А также тем, что до него Ворошуха платил «дань».
Лосаберидзе рассказал, что Ворошуха за оставление его на должности заместителя директора КРУН обещал платить и ему, но тот был категорически против его оставления не только в КРУН, но и вообще даже рядом с администрацией.
Далее спортсмен пояснил суть разногласий с Кондрашовым и Приваловым. Мол, команда Лосаберидзе за год навела порядок, увеличились поступления на 100 миллионов рублей, хотя Ворошуха увел людей, не оставил наработанных связей, затруднив работу МП. Лосаберидзе и его люди решили первый год не зарабатывать, а вкладывать деньги в ритуальную сферу.
Тем не менее, Кондрашов и Привалов, дескать, посчитали, что они очень много заработали, контролируя КРУН, а положение дел на кладбищах и в МП только ухудшилось. В итоге, возникло требование 2 миллионов евро. Лосаберидзе жаловался на их неблагодарность. Мол, они отодвинули криминал, который контролировал часть похоронного бизнеса. Собирались на второй год увеличить размер «ежемесячной пайки» до 1,5 миллиона, а на третий год — до 2 миллионов. И тут их убирают за отказ заплатить 2 миллиона евро.
Лосаберидзе рассорился с Кондрашовым и Приваловым, последнему порвал костюм. В итоге, потребовал возврата денег. Чтобы решить проблему, спортсмен в 2014 году обратился к знаменитому борцу, тренеру сборной России Михаилу Мамиашвили, который был знаком с губернатором Валерием Шанцевым. Губернатор было взялся помочь, дал свой номер телефона и очень удивился наличию «непоняток», ведь ему докладывали, что строительство крематория двигается, а тут вопрос с возвратом денег.
Но потом Шанцев на звонки Лосаберидзе не ответил. Был ли у губернатора разговор с сити-менеджером, почему ВПШ отскочил? Это осталось неясным. Спецслужбист остался доволен тем, что многое из сказанного может быть подтверждено аудиозаписями.
Наконец, в середине июля 2015 года, буквально за пару недель до импичмента Кондрашова, его машину зажали на дороге. И в авто к сити-менеджеру подсел Лосаберидзе и опять потребовал 24 миллиона, рассказал, что общался с Шанцевым. Тот наверняка обсуждал вопрос с Кондрашовым, и в это можно проверить. Заявил, что не даст себя кинуть, потребовал закрыть вопрос по этим деньгам сегодня же, а то все будет плохо.
И в итоге получил деньги. Но спустя пару дней Лосаберидзе написал-таки заявление на Кондрашова и Привалова, находившегося в то время в СИЗО по делу об акциях ОАО «ТЭК — НН». Видимо, аудиозапись о возврате денег будет оглашаться далее. Так что на суде можно будет услышать еще много интересного…
***
Напомним, все материалы о деле Олега Кондрашова, публиковавшиеся на сайте «Криминальная хроника» находятся в рубрике «Особое дело».
