Подсудимые заявляют об усилении психологического давления
На минувшем заседании Нижегородского районного суда 25 января по делу Олега Сорокина, Евгения Воронина и Романа Маркеева произошло следующее:
После того, как в «аквариум» завели подсудимых, конвойная служба запретила родным и близким приближаться к перегородке «аквариума», загородив его своими телами.
Когда началось судебное слушание, Евгений Воронин спросил судью Екатерину Кислиденко, почему запретили курить в специальном конвойном помещении, если всегда это было можно делать?
Судья ответила, что это продиктовано законом о запрете курения табака в общественных местах.
Воронин сообщил, что ему, по назначению врача, необходимо ввести лекарство. В тюрьме сказали, что сделают его в суде. но по приезду в суд выяснилось, что фельдшера у них нет (на прошлом заседании у него произошло кровоизлияние в глаз — прим. КХ)
Недовольный Евгений Воронин немного попререкался с судьей, но в конце концов слушание продолжилось.
В прошлый раз оно остановилось на высказываниях адвокатов о ходатайстве адвоката Шоты Горгадзе об отводе судьи. Адвокаты аргументировали свои позиции, затем дошла очередь до Олега Сорокина.
Он заявил об осмысленной жестокости суда, которая, по его словам, носит системный характер. Привел в пример недавнюю ситуацию с Евгением Ворониным:
— Врачи говорят — полежать. Его кладут на лавку, под голову куртку. Потом требуют вернуться в зал, мотивируя это приказом судьи, в противном случае, угрожая самим принести его в зал. Это психологическое давление. Человеку плохо, а тебе сделают еще хуже.»
Сказал и о лишении никотинозависимых подсудимых их права на курение.
— Всегда в подвале все курили, а тут неожиданно запретили. Вот ему из-за этого и хуже, — сказал он.
Олег Сорокин также заявил несогласие с тем, что их возят в суд 3 раза в неделю.
— Всех заключенных по два раза возят, а нас по три, — сказал он.
Судья поинтересовалась источниками его такой осведомленности. Сорокин сослался на сокамерников. Судья сказала ему говорить по существу заявленного ходатайства.
Сорокин заявил, что он как раз и аргументирует свою позицию, тем, что действия суда носят системное нарушение прав. Например, не дают видеться с родными.
— Посылаем запросы на свидание, но их не разрешают. На запросы никто не отвечает, — сказал он, назвав это формой давления на подсудимых.
Вспомнил Олег Сорокин и новый запрет близким и родственникам приближаться к перегородке «аквариума».
— Журналистов вы запускаете в зал до начала судебного заседания, они снимают, фотографируют, ходят, где хотят, а родственникам к нам приближаться нельзя, — сказал он.
Судья, видимо, захотев поторопить подсудимого, попросила его поконкретнее высказываться.
Он подытожил аргументы своего недоверия к суду, закончив речь благодарностью за то, что для них хоть лавки тут в «аквариуме» поставили, а также то, что они даже к ужину успевают вернуться в тюрьму, что создали все условия для их комфортного осуждения.
Когда дошла очередь высказываться Евгению Воронину, тому стало плохо.
— Вы же сами курить запретили, — сказал он судье.
— Кто вам запретил — спросила судья?
— Конвой, сославшись на ваш приказ.
Видимо, это высказывание задело судью Екатерину Кислиденко, поэтому она спросила:
— Кто конкретно вам запретил курить? Фамилия, имя?
— А я откуда знаю, Они что представляются? — парировал Воронин.
В общем, потом он сослался на плохое самочувствие и судья вызвала Скорую». Был объявлен технический перерыв.
Забегая вперед скажем, что после приезда медиков, в суде государственным обвинением была оглашена какая-то бумага, в которой говорилось, что это по их инициативе было предложено суду ограничить курение всем подсудимым в помещениях суда, якобы из-за этой вредной привычке Воронину и подскочило давление (ну и закон об ограничении курения в общественных местах тоже никто не отменял).
Председатель суда и ввел запрет на курение.
Но потом прокурорские отозвали эту бумагу.
Во время технического перерыва в ожидания приезда «Скорой» корреспондент «КХ» отправился на заседание по «делу Ихтияра Уразалина», а что было после техперерыва в материале корреспондентов «АПН-Нижний Новгород».
…Судья снова вынуждена была прервать заседание и распорядиться о вызове Воронину «Скорой помощи». Однако оказалось, что реанимобиль уже ожидал во дворе суда и поэтому официального звонка по телефону 112 не последовало. Неотложку по всем известному номеру вызвал один из слушателей, решивший узнать, почему «Скорая» долго не едет и убедившийся, что вызов не зарегистрирован. В итоге прибывшая бригада «Скорой помощи» не была допущена к пациенту, и даже в здание суда медикам удалось пройти только после вмешательства адвокатов.
Медицинскую справку выписал врач «реанимобиля», принадлежащего, как впоследствии проинформировал суд, центру медицины катастроф и дежурящего у Нижегородского райсуда по решению областного министерства здравоохранения.
Однако «справка», как убедились участники процесса, оказалась простым листом бумаги формата А4, на котором от руки написаны результаты осмотра, но нет ни назначений о лечени, ни атрибутов бланка медучреждения, ни личной печати врача. При этом, как указали адвокаты, изменилась риторика такого рода медицинских заключений.
«Если раньше медики писали, что осмотренный ими подсудимый может принимать участие в заседании и это не представляет угрозы его здоровью, то теперь пишут, что отсутствует прямая угроза жизни обвиняемого».
«Моего подзащитного Воронина Евгения Евгеньевича, 1957 года рождения, привозят из СИЗО с явными признаками заболевания – у него кровоизлияние в оба глаза. Пишут, что у него давление 150, 160, доходило до 180. Приезжает одна «скорая помощь», дает непонятные, на мой взгляд, справки: без установления личности врача, без штампа медицинского учреждения.
Назвать это справкой затруднительно, — рассказал журналистам адвокат Евгения Воронина Андрей Юдин. – Но вопрос не только в оформлении данной справки. Вопрос в содержании. А содержание коротко можно свести к тому, что «Воронин, наверное, сегодня не умрет». Может ли он участвовать в судебном заседании, насколько он воспринимает окружающую действительность, способен ли он защищаться, вообще не рассматривается».
Присутствовавшие в зале могли видеть, что всю вечернюю часть заседания Воронин полулежал в углу «аквариума» с капюшоном, опущенным на глаза. При этом часть времени он провел в неснятых наручниках, поскольку, как пояснила судья, Воронин отказывался подниматься в зал заседаний и был доставлен конвоем принудительно.
Сегодня Воронин не высказал своего мнения ни по одному обсуждавшемуся вопросу, сообщив суду, что он вообще ничего не понимает и спрашивать надо у адвокатов. Журналисты отметили, что «реанимобиль» продолжал дежурить во дворе суда, пока там находился «воронок», на котором подсудимых этапируют в СИЗО.
В утренней части заседания также было завершено рассмотрение отвода председательствующему судье, заявленного адвокатом Шотой Горгадзе еще 23 января. Сегодня этот отвод был дополнен ходатайством Дмитрия Артемьева, который указал на странную ситуацию с назначением адвоката Владимира Кандина защитником Евгения Воронина.
Как стало известно 23 января, адвокат Кандин в 2004 году оказывал юридические услуги Михаилу Дикину, который в итоге был осужден за организацию покушения на убийство Олега Сорокина. Именно это резонансное преступление раскрыли Евгений Воронин и его сотрудники.
Суд удовлетворил отвод адвоката Кандина на основании выявленного конфликта интересов Дикина и Воронина. Однако остался вопрос, как случилось, что суд фактически навязал услуги Кандина Воронину, который неоднократно заявлял о желании отказаться от услуг этого адвоката, но всякий раз получал отказ суда.
Судья отказала в удовлетворении ходатайства о своем отводе, уже шестого в рамках этого процесса.
В вечерней части заседания суд продолжил допрос потерпевшего. Прежде, чем задать вопросы Новоселову, адвокаты Олега Сорокина попытались заявить ходатайство о приобщении к материалами дела копий документов, необходимых им для ведения допроса, но судья отказалась их выслушивать и сообщила, что ходатайства защиты будут рассмотрены после допроса потерпевшего.
«Мы сегодня перешли к допросу потерпевшего. При этом у нас были ходатайства, направленные на приобщение документов, которые необходимы для этого допроса, но суд сказал, что все ходатайства будут разрешаться после допроса потерпевшего, — сказал журналистам адвокат Дмитрий Кравченко.
– Мы на данном этапе в рамках своих полномочий можем и должны использовать ходатайства, чтобы приобщить какие-то документы, признать какие-то документы недопустимыми – и которые нужны именно для допроса потерпевшего. Суд нам в этом отказывает, говорит, что мы должны сделать это когда-то позже. К сожалению, такой подход. На данном этапе говорить о самом допросе рано, он пока не завершен».
Заседание завершилось объявлением графика рассмотрения дела на следующей неделе. Теперь суд будет заседать уже не три, а четыре раза в неделю: 28, 30, 31 января и 1 февраля.
***
«Криминальная хроника» ранее неоднократно рассказывала про дело Олега Сорокина и Евгения Воронина.
