1 августа 1929 года Осоавиахим организовал учебный налет бомбардировочной авиации на Канавино. В 11:00 была объявлена воздушная тревога, потом несколько самолетов пролетели над населенным пунктом, зенитная артиллерия открыла огонь холостыми снарядами, а на улицах были зажжены дымовые шашки, создававшие видимость применения химического оружия. Вслед за этим начались работы по дегазации местности и оказании помощи «пострадавшим». Для натуральности организованные команды хватали на улицах первых попавшихся людей, надевали на них противогазы и затем эвакуировали в газоубежища.
Получилось так, что в момент «налета» агенты угрозыска преследовали жулика, только что уличенного в карманной краже в трамвае. Однако в решающий момент тот вбежал в «газовое облако», затем выхватил у кого-то противогаз и смешался с толпой. Милиционеры, которые были неудачно одеты в штатское, стали срывать средства защиты со всех подряд и в итоге были схвачены бойцами отряда самозащиты. А пока разбирались, в чем дело, преступник уже исчез восвояси!
ВАСЮКИ В СЕМЕНОВЕ
Этот эпизод во многом напоминает ситуацию в романе «Золотой теленок»: Остап Бендер упускает подпольного миллионера Корейко во время учебной химической тревоги. Некоторые специалисты по творчеству Ильфа и Петрова считают, что у главного героя двух популярных книг и фильмов были реальные прототипы, даже называют некие фамилии дельцов эпохи НЭПа.
В действительности на создание образа Бендера, как и остальных персонажей, писателей вдохновила сама эпоха. Конец 20-х годов прошлого века во многом напоминал «лихие девяностые»: тот же дух свободы, местами граничащий с анархией, расцвет частного предпринимательства, огромное количество новых социальных явлений, создававшее идеальные условия для аферистов всех мастей. Судя по криминальной хронике тех лет, Бендер, как и Корейко, – это собирательный образ жуликов и аферистов «лихих двадцатых». Судите сами.
Однажды на собрание драмкружка клуба им. Ленина в Семенове явился хорошо одетый гражданин, представившийся артистом Орловым из клуба завода «Двигатель революции». Он заявил, что прислан «начальством губернии» с целью создания в провинциальном городе настоящего драматического театра. «Учитесь драматическому искусству, организуйте кружки, спектакли для просвещения жителей. Все мои силы и летний отпуск отдаю вам!» – пафосно сказал «артист». А заодно поведал о радужных перспективах сценического искусства. Мол, сперва создадим образцовый городской театр, потом районный, а затем будем выступать с гастролями по всему Советскому Союзу, а там, чем черт не шутит, и за рубежом. И будут в Семенов прилетать дирижабли с туристами и артистами, а сам малоизвестный (пока) городишко быстро вырастет в настоящую театральную столицу, как говорится, со всеми вытекающими…
Семеновцы восприняли идею с энтузиазмом: старательно зубрили роли, усваивали декламацию, интонацию и прочее, шили сценические костюмы, мастерили декорации, осваивали прически. Наконец, 10 июля был поставлен первый спектакль, под названием «Волчьи тропы». Зал был переполнен, все билеты распроданы. А уже вечером Орлов загадочно исчез вместе со всеми деньгами из кассы. Но, в отличие от культового эпизода с Бендером в Васюках, местные не сразу разоблачили афериста, поначалу восприняв случившееся как недоразумение. Уж очень не хотелось им прощаться со вскружившими головы иллюзиями.
А товарищ-артист через 10 дней вернулся, как ни в чем не бывало извинился за непредвиденный отъезд и пообещал расплатиться после второго спектакля. Представление под названием «Соколы и вороны» состоялось 21 июля, а после него Орлов снова пропал, на сей раз навсегда… Справки, наведенные в Нижнем Новгороде, сообщали, что ни в клубе «Двигатель революции», ни в иных заведениях художественной самодеятельности такой персонаж никогда не числился. Зато выяснилось, что пару лет назад в Урене некий артист, похожий на Орлова, организовал театр, а потом сбежал со всеми вырученными от продажи билетов средствами.
Некое сходство с Остапом можно найти и в образе гражданина Михайлова, арестованного нижегородскими милиционерами на дебаркадере во время посадки на пароход, следующий в Казань. Из установленных фактов его биографии стало известно, что когда-то Михайлов работал заведующим электростанцией в Бухаре. Потом был уволен за различные махинации и устроился на строительство радиостанции. На этом объекте аферист растратил казенные деньги, а также изнасиловал одну женщину. После этого Михайлов добыл себе поддельные документы на имя Шевчука и превратился в… советского пролетарского туриста.
В то время государство всячески поощряло путешественников, а профсоюзы даже выдавали трудящимся деньги на многочисленные поездки по стране. Мужик пешком дошел из Узбекистана до Кавказа (через Иран), какое-то время «покантовался» там, добывая деньги самыми разными способами. Когда виды гор надоели Михайлову, он отправился в Сталинград, оттуда в Крым, затем в Москву, потом – в Нижний Новгород. По дороге аферист побывал в 150 городах, в некоторых из них устраивался на короткий срок на службу, успев пожить с несколькими состоятельными дамами, а на одной из них даже официально женился.
Обладая харизмой и театральным талантом, Михайлов легко принимал разные образы, заводил знакомства и без труда соблазнял слабый пол своими философскими рассуждениями о «прекрасном и высоком». Кому-то представлялся странствующим художником, кому-то писателем, другим же – тайным фининспектором и даже сотрудником спецслужб. При этом Михайлов неоднократно получал деньги в профсоюзных и советских учреждениях как профессиональный турист. Все эти годы «путешественник» жил на широкую ногу и всегда был при деньгах.
ЧЛЕНАМ ПРОФСОЮЗА – ВДВОЕ ДЕШЕВЛЕ
Известная сцена, в которой Бендер торгует билетами за вход в Провал («членам профсоюза – десять копеек, не членам профсоюза – тридцать копеек»), тоже была основана на реальных фактах. Например, в середине лета в Канавине появилась пара аферистов, рекомендовавших себя представителями канавинского отделения связи по приему подписки на все газеты и журналы. Они обходили квартиры рабочих и служащих, где предлагали подписаться на те или иные издания (членам профсоюза – вдвое дешевле). С согласившихся тут же принимали деньги, а взамен выдавали некие квитанции желтого цвета, напечатанные с помощью машинки на канцелярской бумаге.
Фиктивная контора по заготовке рогов и копыт также не являлась вымыслом авторов: подобные махинации в конце 20-х были очень распространены. К примеру, в 1928 году некто П. И. Фотеичев зарегистрировал артель по заготовке кирпичей. Затем под ее печатью была составлена липовая доверенность, и с этой бумагой некий гражданин явился в Волжское пароходство, предложив конторе заключить сделку на поставку 600 тысяч штук кирпича. Вскоре был выписан аванс на сумму 6000 рублей.
Позже такой же контракт был заключен со стройконторой НГСНХ, на поставку 400 тысяч кирпичей. В доказательство реального существования кирпичного производства агентом была предоставлена справка о заводике, оформленном на имя гражданки Фотеичевой (матери артельщика), а также патент на кирпичное производство. В итоге стройконтора выдала под поставку аванс на сумму 300 руб. Но ни пароходство, ни строители ни одного кирпича так и не получили, а когда вышли все оговоренные сроки, почти одновременно подали заявления в милицию. Следствие показало, что упомянутый Фотеичев являлся зиц-председателем фирмы-однодневки.
Как он сам объяснил милиционерам, к нему обратились некие лица, предложившие подзаработать. Делать, мол, ничего особенно не нужно, просто будешь изображать начальника и подписывать бумажки. На Фотеичева оформили фиктивную артель, а на его мать записали заброшенный и давно не работающий кирпичный заводик, который еще и заложили в банк за 3000 рублей. При этом сам «Фунт» получал лишь фиксированный оклад, а вот авансы (помимо указанных двух организаций аналогичным способом был кинут еще десяток контор) забрали себе организаторы, которые с этими средствами благополучно смылись до того, как за Фотеичевым пришла милиция.
В ОБЩЕСТВЕ ПРОСТИТУТОК ЗА ВЕДРАМИ ВОДКИ
Имелись реальные прототипы и у Александра Корейко. Напомним: в романе тот трудился по финансовой части и именно на финансовых махинациях сколотил огромное состояние. В Нижнем Новгороде летом 1929 года проходил громкий судебный процесс над сотрудниками губернского финансового отдела во главе с П. А. Федотовым. Всего по делу проходили 118 человек.
Все эти деятели организовали разветвленную коррупционную схему по уклонению от налогов для многочисленных частных фирм, артелей и трестов. Федотов и его подчиненные подбирали различные лазейки в законодательстве, занижали налогооблагаемую базу, фабриковали бухгалтерскую отчетность, за что получали от предпринимателей и организаций щедрые вознаграждения. В итоге пять подсудимых получили по 10 лет лишения свободы, остальные были приговорены к различным срокам и штрафам. Интересно, что в отношении части подсудимых была применена такая мера, как «удаление из пределов Нижегородского края».
Это дело стало лишь одним из процессов над финработниками, которые тогда проходили по всей стране. А самым громким из них стал судебный процесс над целой шайкой астраханских чиновников. Еще в 1923 году, когда НЭП только начинался, финансисты и налоговики наладили коррупционную схему получения взяток с частных предпринимателей, причем брали не только наличными, но и чайными сервизами, коврами, квартирами и даже женщинами.
«Жизнь финработники вели широкую и открытую: покупка бриллиантовых вещей, пьянство, кутежи с проститутками, дебоши в ресторанах, игра на бегах, – читаем в статье «Что было в Астрахани». – Часто, начав днем в служебное время, компания до поздней ночи кочевала из «Зеленого острова» или «Биржевой» в «Солнце», «Луну», в «Армавир», «Монте-Карло» (очевидно, речь идет о ресторанах. – Прим. авт.)… Люди дошли до того, что и взятки брали коллективно: получив в уборной от торговца Кузнецова из фирмы «Рыбник» 200 руб., инспектор Семиков тут же – в туалете – разделил их со своим помощником Назаровым и губернским ревизором Яковлевым… Брали за все: за снижение налога, за рассрочку платежей, за ходатайство в другие учреждения». Кстати, в этих подробностях тоже есть определенные пересечения с романом Ильфа и Петрова. Помните, как Корейко пересчитывал свои деньги в чемодане именно в общественной уборной? Очевидно, что и этот эпизод вошел в произведение совершенно не случайно: именно сортиры в 20-е годы являлись популярным местом получения взяток!
Столь же масштабная коррупция процветала в астраханском торготделе, в компетенцию которого входило установление квот на вылов рыбы в Волге и Каспийском море. Начальник этого отдела Протодьяконов вместе со своими подчиненными попросту продавал эти самые квоты в неограниченном количестве. На вырученные средства астраханский Корейко купил шикарный дом (оформив его на имя жены), паровой баркас стоимостью 25 тысяч рублей (записал на тестя), большое количество бриллиантов, золота и так далее.
С делом финотдела и торготдела было объединено дело астраханского ЦРК (Центрального рабочего кооператива). Такие организации были созданы по инициативе Ленина в 1923 году для обслуживания потребительских нужд рабочих в определенной местности. Фактически же филиалы ЦРК нередко превращались в конторы по распилу денег. «Бесхозяйственность, массовая растрата, бытовое разложение привели ЦРК к форменному развалу, – так характеризовала деятельность организации пресса. – Особенно красочно дело о «салоне» Алексеевой. Член партии с 1917 года, Алексеева служила кассиршей в ЦРК. Ее квартира была превращена в настоящий притон разврата, где ответственные работники Астрахани встречались с темными дельцами из частных торговцев в обществе проституток за ведрами водки и вина». Всего по делу были арестованы 129 человек, большинству из которых предъявили обвинение по статье об экономической контрреволюции. Обвинительное заключение было напечатано на 300 с лишним страницах.
В заключение оговоримся, что при всей своей реалистичности романы Ильфа и Петрова сквозят гиперболами. Взять хотя бы 10 миллионов, украденных Корейко. Как правило, даже крупные взяточники типа Протодьяконова и Федотова могли за несколько лет наворовать от силы 300 или 400 тысяч (средняя зарплата была порядка 60 рублей). И это с использованием многочисленных схем и целой сети сообщников. Чтобы в одиночку присвоить миллионы, нужно было занимать пост хотя бы республиканского, а то и союзного, масштаба.
Дмитрий ДЕГТЕВ “Ленинская смена”
