Выяснилось, что женщина 5 лет незаконно получала надбавку к зарплате
Павловчанка Альфия Фаридовна Перевезенцева проработала фельдшером в абабковской сельской лаборатории 24 года. Среди сельчан она пользуется заслуженным уважением, еще бы — единственный врач в округе, кандидат наук! Вдобавок троих детей воспитала, старший сын преподает в медицинской академии Нижнего Новгорода.
В принципе, обвинение, как под копирку, напоминает дело сосновских врачей. Перевезенцеву обвинили в том, что она, якобы, давала неверные сведения о населении главному врачу ЦРБ, и тот, опираясь на эти данные, в течение пяти лет незаконно выплачивал ей федеральную надбавку в 10 тысяч рублей как участковому терапевту.
Фельдшер обвиняется в мошенничестве: она нанесла государству урон в полмиллиона рублей. Важно, что данные о количестве обслуживаемого населения сама врач не писала. В бумагах стоит только ее подпись, а все сведения ей присылались из павловской ЦРБ!
— Вот смотрите, — показывает Альфия Фаридовна, — это дополнительное соглашение. В нем прописью только моя подпись. И я действительно только расписывалась. Все остальные данные присылались мне готовыми. Мало того, я узнала, что эти данные идут даже не из павловской администрации, а из Москвы.
Складывается странная ситуация. Распределением участков и определением нагрузки на врачей занимаются главврач ЦРБ и его экономисты. Также их курирует соответствующий специалист в администрации района. И если цифры, которые они присылают сельскому фельдшеру, неверные и завышенные, то отвечать должны они. Но крайним становится земский врач.
В традициях гестапо
Собственно об этом фельдшер и рассказала, когда ее первый раз вызвали в прокуратуру. Повторный допрос состоялся в павловском ОБЭПе, где женщину в лучших традициях гестапо посадили на сломанный стул, вспоминает Перевезенцева, и в течение трех часов допрашивали два следователя. Альфия Фаридовна повторила то же самое. После этого она отправилась в ЦРБ, где и главврач, и экономисты сообщили, что никакой вины ее нет.
А далее события напоминали сельский боевик. В разгар рабочего дня в лабораторию пришли милиционеры.
— Их было пять-шесть человек, причем только один в форме, — продолжает Альфия Перевезенцева. — Они велели мне остаться, закрыли кабинет и стали перетряхивать все бумаги. Что искали – не пояснили. Вытащили из компьютера жесткий диск. Пока шло это действо, меня дважды вызывали к больным, но мне не разрешили выйти. Даже в туалет я могла пойти только «в сопровождении». Мне предложили подписать какие-то бумаги — я отказалась. После этого сообщили, что проведут обыск в доме.
Мне было стыдно, что меня как арестантку поведут по селу. Дома стражи порядка напугали дочь и переворошили все, что можно. Что они искали, я так и не поняла, а они не говорили.
Потом фельдшер узнала, что какие-то люди ходили по домам ее пациентов и расспрашивали о ней. От таких расспросов у одной из пациенток случился инсульт.
Сейчас павловский суд все еще рассматривает дело земского врача. Во время процесса уже бывший главный врач павловской ЦРБ заявил, что он ничего не знал, и данные ему предоставлялись экономистами, а он просто подписывал эти бумаги. В результате судебных заседаний выяснилось, что обвинительное заключение было составлено неправильно, и дело вернули на дорасследование.
— Если честно, мне стыдно по селу ходить и смотреть в глаза больным, — вздыхает Альфия Перевезенцева. — Это же деревня… Даже если дело против меня просто замнут, люди все равно коситься будут… А оправдательных приговоров в павловском суде не выносили…
Константин Гусев «МК в Н.Новгороде»
