Нижегородское пьянство. Конец 20-х годов

Print Friendly, PDF & Email

Бухают безбожно

85 лет назад нижегородцы уже целое десятилетие жили при советской власти. Царизм и капитализм давно ушли в прошлое, все уже привыкли к красным флагам, ленинским лозунгам, профсоюзным собраниям и новым названиям привычных улиц. Однако на деле жизнь представляла собой причудливое переплетение «прогрессивного» и «отсталого», традиционного и революционного.

ДНЕМ СВЕРДЛОВКА – ВЕЧЕРОМ ПОКРОВКА

В Нижнем Новгороде конца двадцатых годов, в конце эпохи НЭПа и советской демократии, этот контраст особенно хорошо чувствовался на центральной улице города. Журналисты газеты «Нижегородская коммуна» опубликовали довольно красочный очерк под названием «Вечера на Большой Покровке», очень талантливое описание быта и досуга живущих в то время нижегородцев.

«В каждом городе есть главная улица. В тех, с позволения сказать, городах, где улиц вообще не предвидится,  – главную заменяет станционная платформа или пристань, — таким введением  начинался рассказ. — У нас в Нижнем, по вечерам, главная улица – Большая Покровка. Та, что начинается у Дома Союзов и упирается в Крестовоздвиженский монастырь. Улице Свердлова, по которой, торопясь, идут люди на собрания, в клуб, в театры – вечерней Покровке – улице мещан, бездельников, полухулиганствующей молодежи, улице «роковых» свиданий, нелепого отдыха и случайных знакомств – посвящен этот очерк…

Читатель, наверное, недоумевает: какая такая Покровка? Ведь она уже много лет назад переименована в улицу им. Свердлова. Да, переименована. Днем у нас здесь улица Свердлова, которая к вечеру становится старой Покровкой, — той самой, которая упирается в Крестовоздвиженский монастырь, в пивную, в старый быт…

У Дома Союзов (ныне Дворец труда — ред.) водоворот. Здесь поток праздно шатающихся людей поворачивает обратно. С фасада Домпроса сумрачно глядят на толпу великие писатели – чья-то необузданная фантазия в прошлом поместила их над входом на Мытный рынок.

Присмотритесь к спутникам: подлинные лица девушек и женщин, скрытые от вас всевозможными косметиками; лица мужчин и юношей – мучительно одинаковы и бесцветны. Покровка на всех положила свою печать. Прислушайтесь к разговорам – они тоже одинаково пусты. Людской поток выходит на берега Театральной площади.

Заняты все скамейки, сидят на решетках, защищающих цветочные клумбы, на подоконниках. О шалостях покровских завсегдатаев можно написать интереснейшую книгу. Вечерняя Покровка зачастую бывает первым актом драмы, заканчивающейся в зале народного суда…

Конечно, каждое откровенное хулиганство пресекается милицией, но Покровка славится «тихим» хулиганством, весьма вредным и трудноискоренимым. Идет девушка – она сегодня обновила платье. За ней молодой человек. Он, незаметно для окружающих, виртуозно садит плевок за плевком ей на платье (развлекается). Или как удобно в сутолоке написать на спине идущего какое-нибудь непристойное слово или налить в карман попутчика клею. Такими «шалостями» пестрит современная летопись Покровки».

«ПЬЮТ И В ПЕРВОЙ, И ВО ВТОРОЙ, И ДАЖЕ В ТРЕТЬЕЙ СМЕНАХ»

Большевики обещали воспитать в нашей стране нового человека. Которому будут чужды всякие там пережитки темных царских времен. Как, к примеру, воровство и пьянство. Зачем тащить у самих себя, когда и так все оно наше – общее народное богатство? И зачем выпивать и хулиганить, коли такая светлая и счастливая жизнь началась?

Однако многовековая любовь к зеленому змию оказалась гораздо сильнее и крепче, чем казалось. «Пьянство, товарищи, нужно констатировать, не только не падает, а развивается с каждым годом, — говорит в своем выступлении один профсоюзный работник. – Меры против этого зла должны быть предприняты самые радикальные».

«Вокруг пивных и магазинов Центроспирта в Канавине творится масса безобразий – хулиганства, драк, скандалов, доходящих иногда до поножовщины и нападений на милицию. Вокруг этих мест ютится и преступный элемент», — констатирует «Нижегородская коммуна».

Пили не только в соответствующих заведениях и вокруг них, но и прямо на рабочем месте, на недавно отобранных у капиталистов заводах и фабриках. Ведь теперь это было свое, родное, общественное! Как хотим, так и работаем! «В паровозно-котельном цехе завода «Кр. Сормово» пьянство не только не уменьшается, но, наоборот, с каждым месяцем развивается, — рассказывала статья «Пьянство на «законном основании».

— Пьют и рабочие, и служащие, и мастера. Пьют в первой, во второй и даже в третьей сменах. Ни одного дня не проходит, чтобы в цехе не было пьяного рабочего, который бы не слонялся по цеху, еле-еле держась на ногах… Дело дошло до того, что в цехе даже появились импровизированные питейные заведения, приютившиеся в электромоторке и шорницкой… Заводскому комитету и заводоуправлению нужно разрядить пьяную атмосферу в этом цехе».

Меры, наскоро предпринятые городскими властями Нижнего Новгорода, как всегда, не отличались оригинальностью. Как и приснопамятный многим россиянам Михаил Сергеевич 60 лет спустя, чиновники решили: чтобы меньше пили, надо меньше поить. То есть ограничить производство и продажу винно-водочных изделий.

Горсовет постановил уменьшить программу спиртоводочного завода на 15%, настойчиво предложив последнему и далее «стремиться к сокращению программы». «Полагая, что сбыт водки должен производиться исключительно по линии Спиртотреста, президиум горсовета одобрил план ликвидации торговли водкой через магазины НКЦРК и открытия специальных торговых пунктов Центроспирта, причем новые торговые пункты Центроспирта должны открываться вдали от культурных очагов (клубов, библиотек, школ) и крупных производственных единиц (заводов, фабрик и т.п.), — рассказывала статья «Горсовет развертывает борьбу с пьянством».

С торговлей менее крепкими напитками тоже решили по-революционному не церемониться. Власти постановили разом сократить продажу пива на те же 15% и оставить в Нижнем Новгороде не более десяти пивных. Видимо, тогдашние градоначальники наивно полагали, что если «на 15%» урезать торговлю спиртным, то и его потребление тоже пропорционально уменьшится «на 15%».

Просто как в сказке! Канавинский горсовет (тогда Канавино было отдельным городом) последовал примеру соседей. Количество пивных было решено разом сократить с 12 до 5, причем по субботам торговать в них до 16.00, а по воскресеньям и праздникам — вовсе закрывать.

«А КТО С ТОПОРОМ К НАМ ПРИДЕТ…»

Хулиганить и дебоширить тоже не сильно перестали. По-видимому, скучно жилось при новой власти и крестьянину В.М. Мешкову из села Тубаняевка Лысковского уезда. Как-никак, телевизоров и радиоприемников тогда еще не было, а в сельский клуб товарища не тянуло. В общем, развлечься было особо нечем, да и ФОКов, где бы применить для дела силушку свою богатырскую, тоже еще не строили.

Выпивал в один ничем не прекрасный день Мешков стакан за стаканом сорокаградусной и подумывал, чем бы заняться. Ну а в итоге не придумал ничего лучше, чем взять в руки топор и пойти крушить собственное село.

Дойдя до первой попавшейся изгороди, Мешков нещадно изрубил ее в щепки, потом отправился дальше по улице, беспорядочно нанося удары опасным орудием труда по заборам, домам, скамейкам и прочим малым и крупным архитектурным формам. Так и двигался крушитель, ломая все подряд, пока не добрался до хаты тестя своего – крестьянина Г.Ф. Шурыгина.

Здесь разъяренный, покрасневший и потный после трудов неправедных Мешков внезапно столкнулся с ожесточенным сопротивлением. Навстречу ему вышли сам Шурыгин, его сын, а также подоспели владельцы ранее пострадавших домов — крестьяне В. Шурин и С. Кузеров.

Общими усилиями они нейтрализовали дебошира. Сначала Кузеров стукнул Мешкова в грудь железкой, потом Шурин дал ему по башке поленом, Шурыгин-младший несколько раз пнул упавшего хулигана ногами, а довершил дело Шурыгин-старший, ударив того топором по голове…

Губернский суд посчитал, что Мешков сам спровоцировал свое убийство, посему назначил линчевателям довольно мягкое наказание. Г.Ф. Шурыгин получил 3 года тюрьмы, сын его — 8 месяцев принудительных работ, а Кузеров и Шурин — по одному году таковых же.

У нижегородских крестьян вообще все проблемы решались по-простому. Чуть что, топором по голове! К примеру, гражданин Ф. Кривоногов, проживавший в поселке при станции «Арзамас II», постоянно пьянствовал, дебоширил, пропивал домашние вещи и ругался со своими родными.

В связи с чем последние в один ужасный день собрались на семейный совет, чтобы решить, что им делать со своим бедовым главой семьи. Посовещавшись, единогласно постановили, что Кривоногова надо «казнить». «Приговор» привел в исполнение его 24-летний сын. Когда они с папашей в очередной раз возвращались на телеге с базара г. Арзамаса, тот, как обычно, принял на грудь и уснул.

Остановившись в безлюдном месте, Кривоногов-младший несколько раз ударил отца топором, потом скинул тело в придорожную канаву и спокойно уехал домой. Объявив всем об избавлении от проклятого тирана. Ну а через некоторое время губсуд «обжаловал» семейный приговор, отправив отцеубийцу на 5 лет в «строгую изоляцию».

Пионерская смена не отставала от старших товарищей. В отличие от героев знаменитых повестей Анатолия Рыбакова, нижегородские подростки, в том числе детдомовские, не искали клады, не занимались разгадками тайн и расследованиями загадочных преступлений. «В приемнике № 1 были обнаружены вопиющие безобразия, — сообщала криминальная хроника.

– За ребятами никто не следил, в приемнике они играли в карты, пьянствовали, устраивали побоища. В один из ночных обходов сотрудники УРО не застали в приемнике большей части взрослых воспитанников». При этом последние отнюдь не искали бронзовую птицу или кортик, а шныряли по улицам, нападали на одиноких прохожих и грабили их.

Только к утру подростки стягивались в свою «штаб-квартиру». Опять же не для того, чтобы, подобно тимуровцам, составить список добрых дел на текущий день, а дабы обсудить ночные приключения и наметить план новых «вылазок». «Молодечество», похвальба воровскими «подвигами» процветали в приемнике, — писала пресса.

– Такие факты были обнаружены не только в приемнике № 1, но и в других учреждениях города и Канавина. Администрация о них замалчивала, и совсем недавно об этой «воспитательной» системе стало известно в ГорОНО».

Виктор МАЛЬЦЕВ     «Ленинская смена»

алкоголизм в Н.Новгороде

Криминальная хроника В Контакте
Поделись с друзьями
Добавить комментарий

Перед отправкой комментария, пожалуйста, помните об ответственности за размещение незаконного контента, в том числе и оскорблений

  1. Алексеич

    Пьянство, наркотики, табакокурение — все это убивает.

    Ответить
  2. Елена

    Алексеич… Как же ты до этого додумался???!!!

    Ответить
  3. Аноним

    так у него мозг есть в отличии от тебя дуры))))

    Ответить
  4. Елена

    № 3, понимаю, что на более умное высказывание ты не способен… В отличии от других, мозгов то не было, похоже, даже у твоих предков.

    Ответить