Ходячие мертвецы в Сергачском уезде. 1896 На Руси издревле боялись мертвецов. Еще во времена язычества у славян сложилось поверье, что «настоящей» смертью является лишь естественная кончина от старости. Мол, человек «дожил свой век» и спокойно отошел в мир иной. Всякая же смерть или гибель «раньше срока» вызывала различные подозрения.
Наши предки полагали, что если человек оставил этот мир «слишком рано» – к примеру, был убит, помер от странной болезни и тем более сам удавился, – то он вполне может возвратиться в мир живых в разных обличиях (в том числе в полуразложившемся теле) и попытаться как-то «дожить свой век»!
Суть данной «теории» была в том, что «неправильно умершего» человека по чисто формальным основаниям (скончался не по воле божьей) не могут принять ни в рай (с другими праведниками), ни, соответственно, в ад – с толпой грешников.
Даже в приеме на Страшный суд таким покойникам отказывают, примерно как чиновники, не желающие выслушивать жалобщиков и просителей. Человек как бы застревал между двумя мирами и не мог найти успокоение.
УПЫРЬ ИЗ ПЬЯНЫ
Нередко боялись не только «неправильно» умерших, но и скончавшихся естественным путем, но при жизни вызывавших подозрение своей принадлежностью к нечистой силе. Всякого рода ведьм, колдунов, слуг черта и дьявола. Очень часто в нечисть записывали обычных сумасшедших, в особенности тех, кто тронулся уже во взрослой жизни.
Как сейчас известно, причиной подобных резких изменений часто являлся обычный сифилис. Запущенная болезнь поражала сосуды головного мозга, вследствие чего у человека наступало резкое помутнение рассудка, сопровождавшееся потерей памяти и другими ужасающими симптомами. Но вплоть до начала ХХ века в народе считали, что гражданин попросту взял и помешался, стал «одержим дьяволом».
Против опасных покойников принимались самые разные «меры». К примеру, выкапывали могилу поглубже, метра четыре, чтобы «восставшему» было сложнее разрыть землю и вылезти наружу. А для надежности трупы еще и приковывали цепями, клали на гробы тяжелые камни, прибивали головы длинными гвоздями и т.д.
Ну и, конечно же, втыкали в покойников (на всякий случай) осиновые колы, как в вампиров. Однако все это, как казалось, помогало далеко не всегда!
«Восставших покойников» часто обвиняли в эпидемиях, неурожаях, в проливных дождях и, наоборот, засухах, в прочих «преступлениях». В темное время суток ходячие мертвецы мерещились людям гуляющими по лесам, болотам и деревням, не говоря уже о кладбищах, к которым по ночам даже приближаться боялись.
В нынешние времена гаджетов и соцсетей в ходячих мертвецов уже мало кто верит, хотя бессознательный страх перед покойниками и всем, что связано со смертью, разумеется, никуда не делся. Не случайно фильмы про восставших из могил и зомби пользуются неизменной популярностью у зрителей.
При этом кинематограф унаследовал из страшилок прошлого главный постулат – о том, что мертвого можно тем или иным способом повторно убить!
Типичный подобный триллер произошел в «нелихие девяностые» годы XIX века в Сергачском уезде Нижегородской губернии. Жарким летом 1896 года молодые девушки-крестьянки из села Покров пошли на Пьяну покупаться. Извилистая речка к середине июня изрядно обмелела, так что в некоторых местах ее можно было перейти пешком.
Выйдя на песчаную отмель, оглядевшись по сторонам, девицы разделись и стали плавать в теплой водице. Кстати, никаких купальников в те времена еще не было и плескаться было принято голышом.
А у деревенских парней, в свою очередь, одним из любимых занятий было тайком следить за девчатами, ищущими укромный пляж, и подглядывать за ними из кустов. Где еще голых баб увидишь? Вот и в данном случае девчонки боязливо смотрели по сторонам, а когда на всю реку внезапно раздался дичайший визг одной из них, все подумали, что та увидела пялящихся мужиков!
Но «опасность», как оказалось, находилась не на берегу, а под водой. Самая младшая из купальщиц – 15-летняя Евдокия – отчаянно гребла к отмели и звала на помощь.
А когда выбралась из воды, наспех схватила свои шмотки и с нечеловеческим криком кинулась бежать. За ней, поддаваясь коллективной панике, побежали и все остальные. И только добежав до деревни, девчушки задались вопросом: от кого, собственно, спасались?
Сама Евдокия с безумным от ужаса лицом и постоянно крестясь трясущимися руками, талдыча: «Господи, спаси и сохрани», – поведала, что во время купания почувствовала, будто кто-то трогает ее из-под воды! Причем этот кто-то был каким-то «мерзким и холодным».
Обезумев от ужаса (сбылись бабушкины рассказы про чертей из омута!), Евдокия вырвалась из объятий нечисти, погребла к берегу, при этом на мгновенье опустила голову под воду и увидела где-то позади себя… мертвеца.
ПОХОД ПРОТИВ НЕЧИСТИ
В наше время к подобным рассказам отнеслись бы скептически, а в реалиях конца XIX века деревенские восприняли их со всей серьезностью и решительностью. Тем более что всего пару лет назад загадочного вурдалака уже видели в этих местах.
Вечером в селе было сформировано народное ополчение, которое, вооружившись кольями, вилами, топорами (а кое-кто и ружьишками), отправилось на войну с водяными упырями. С собой на всякий случай взяли факелы: вдруг «операция» затянется до ночи?
Захватили с собой, как это было принято, и несколько икон. Ну и, разумеется, выпили немного – для храбрости. Но потом возникла небольшая проблема. Когда разношерстное деревенское «воинство», подбадривавшее само себя песенками и смехом, прибыло к берегу, девицы – свидетельницы нападения вурдалака – со страху не смогли вспомнить, даже приблизительно, само место, где они купались.
А все видневшиеся отмели казались однообразными и похожими друг на друга. Пришлось мужикам действовать, как говорят военные, «по площадям». Выглядело это примерно так. В то время как девушки держали иконы и молились, часть крестьян громко кричала что-то вроде «Упырь, выходи, не боимся мы тебя!» (хотя на самом деле у всех коленки тряслись), а наиболее смелые ходили по отмелям и периодически вонзали колья в воду.
Время от времени звучали выстрелы, а в «подозрительные» углубления летели собранные на берегу камни. Никаких упырей в итоге не обнаружили, решили, что те «убежали восвояси», а потом прямо на берегу устроили пир по случаю «победы» над нечистью.
Во время попойки никто не обратил внимание, что стоявшая в сторонке группа мужиков, которая, в отличие от остальных, без особого энтузиазма «охотилась» на мертвецов, как будто даже радовалась, что в воде ничего не нашли…
Чтобы закрепить успех операции, на следующий день покровцы скинулись на пожертвование для местного попа, а потом уговорили его сходить на реку и произнести какую-нибудь молитву против нечистой силы. Чтоб она больше здесь не появлялась и людей не пугала.
Через какое-то время случай этот подзабылся, хотя купаться на Пьяну крестьяне села Покров больше не ходили. На всякий случай.
ВОССТАВШИЙ ИЗ МОГИЛЫ
Когда с момента нападения водяного упыря прошел месяц, некий помещик из соседнего села отправился на реку, дабы половить рыбку бреднем. Напомним: так называют сеть длиной от 5 до 30 метров, шириной до 2 метров, которую два-три человека заводят в мелкий водоем и тянут вброд, доставая приспособлением до нижней части дна.
Особенно эффективен этот способ ловли в период межени, когда глубины падают, концентрация рыбы увеличивается, а бреднем ее буквально выгребают из водоема. Вот и в этот раз помещик с подручными несколько раз проходили с сетью по дну, а гора добычи на берегу быстро росла.
Но в какой-то момент бредень зацепился за что-то тяжелое и застрял. А попытка освободить сеть закончилась диким криком и матерщиной!
На следующее утро на берегу уже работали полицейские, а рядом с ними лежал извлеченный «упырь», будто бы напавший на Евдокию. Точнее, наполовину скелетированный труп в сгнивших ошметках одежды, к шее которого была привязана веревка с камнем.
Понятно, что в таких случаях напрашивались две очевидные версии: либо кто-то свел счеты с жизнью и утопился, либо кого-то убили (возможно, сбросили в реку еще живым, а могли избавиться от трупа).
И вроде бы никакой мистики. Каково же было изумление нижегородских сыщиков, когда в ходе следствия выяснилось, что выловленный из Пьяны труп – это крестьянин села Покров по имени Иван Зимин, который покончил с собой еще три года назад и, главное, был похоронен на местном кладбище!
Когда же полицейские разрыли могилу, покойника в ней не оказалось. Значит, действительно упырь?
Ни в ад, ни в рай не приняли, застрял между двумя мирами и решил вернуться – «доживать» свою жизнь? Но тогда как он попал в Пьяну с камнем на шее? Кто-то поймал восставшего из могилы зомби и прикончил? Выходит, не наврала Евдокия про «нападение» из-под воды?
Впрочем, такие вопросы возникали у безграмотных и суеверных крестьян, которые мигом разнесли слухи о вернувшемся с того света Ваньке Зимине по всем окрестностям. «Следаки» же, хоть и были в основном людьми верующими, по опыту службы все-таки знали, что даже самые таинственные обстоятельства всегда объясняются вполне естественными причинами.
Как иронично говорил примерно в то же самое время Шерлок Холмс доктору Мортимеру в ответ на его предположения о мистическом происхождении собаки Баскервилей: «Я борюсь со злом по мере своих скромных сил и возможностей, но восставать против самого прародителя зла будет, пожалуй, чересчур самонадеянно с моей стороны».
Потом быстро выяснилось, что «прародитель» тут ни при чем. Вот и в нашей истории всему нашлось разумное (точнее сказать – идиотское) объяснение.
«ПРИКЛЮЧЕНИЯ» МЕРТВОГО АЛКОГОЛИКА
За три года до описываемых событий – в начале лета 1893 года – крестьянин Иван допился до зеленых чертей, после чего взял да и удавился от тоски. Вопреки известной христианской традиции самоубийцу всё же схоронили на сельском погосте.
Вскоре после этого началась сильная засуха, причину которой суеверные крестьяне сразу увидели в «богопротивном деянии» – похоронах самоубийцы на кладбище. В конце концов несколько мужиков ночью отправились туда, при свете факелов раскопали могилу и достали покойника.
Завернули в какое-то тряпье, после чего отнесли в ближайший овраг и кое-как зарыли. И чудо! Сразу после этого «разверзлись хляби небесные» – полили дожди. Перефразируя известное высказывание – вот что богоугодное деяние делает!
После этого прошла осень, затем зима, история стала забываться. А по весне сельские детишки пошли погулять на реку, где случайно наткнулись на полуразложившийся труп.
Когда прибежали в село и рассказали о находке взрослым, один из мальчиков вдруг заявил, что мертвец похож на похороненного еще прошлым летом дядю Ваню. Но как он попал туда?
Разрыл могилу и убег? Когда же на следующий день несколько крестьян отправились на поиски загадочного трупа, обнаружить его не удалось, хотя подростки точно указали на место, где тот еще вчера мирно лежал! Это еще больше убедило покровцев в том, что рядом с селом завелся упырь, сбежавший с кладбища и прячущийся где-то в лесу.
Всё лето местные боялись в одиночку ходить по окрестностям, особенно к реке, при этом история обрастала всё новыми фантастическими подробностями. Вплоть до того, что детишки на самом деле нашли вовсе не лежащий труп – встретили идущего по берегу упыря, а тот будто бы даже разговаривал с ними!
Именно поэтому описанная в начале статьи история с «нападением» мертвеца на девицу Евдокию вызвала в селе такой переполох и воинственную реакцию.
В реальности же наскоро закопанный в овраге труп Зимина весной попросту «размыло» талыми водами, а потом унесло к реке. После того как в село прибежали испуганные мальчишки, мужики, ранее осуществившие «перезахоронение», сразу поняли, что к чему.
Ночью они отправились на место, погрузили покойника в лодку, вывезли на стремнину Пьяны и сбросили в воду, предварительно привязав к шее камень. Потому-то на следующий день труп и не был обнаружен. «Богоугодники» решили, что уж теперь-то точно «все концы в воду»!
Но через два года речка сильно обмелела, в связи с чем уже скелетированные останки и оказались на мели. Мужиков в итоге судили, но отпустили с миром из-за их «полной темноты». Скелет же по постановлению суда вернули на положенное место – в могилу.
Но история «сергачского упыря» на этом не закончилась. Вскоре снова началась засуха, в которой инициативные покровцы опять обвинили Ваньку Зимина. Затем могилу опять разрыли, а скелет исчез…
Дмитрий ДЕГТЕВ «Ленинская смена»
