Несколько слов о жизни и нравах в военные годы
Не секрет, что «бичом» современной российской армии является огромное количество «уклонистов», готовых идти на всякие ухищрения, дабы избежать службы в вооруженных силах. Однако многие удивятся, узнав, что дезертиров хватало и в советской армии. Из учебников по истории Великой Отечественной войны известно, что народ проявил в этот период чудеса массового героизма. Однако случалось и с точностью до наоборот….
ВСЕ НА ФРОНТ!
22 июня 1941 г. началась война. Армия сразу же начала пополняться тысячами добровольцев. Многие писали письма с просьбой отправить их на фронт. Но были и такие, кто не хотел служить Родине. Типичный пример — поступок двух рабочих Кулебакского завода им. Кирова. Узнав о надвигающейся мобилизации, коммунист и председатель цехкома Федоров заявил во всеуслышание: «Завтра иду класть голову».
На следующий день он пропал, видимо, решив положить ее где-то в другом месте, только не на фронте. А рабочий транспортного цеха Романов, дабы не «замели» в армию, подобно японскому самураю-якудзе отрубил себе на руке два пальца!
Впрочем, и граждан, пожелавших служить, зачастую ждало разочарование. Прибывавших на призывные пункты заставляли часами голодными сидеть на улице, воинские части формировались наспех, и, как обычно, не все получали оружие и даже одежду.
К примеру, Горьковская 279-ая стрелковая дивизия вообще не получила обуви, и бойцы были отправлены на фронт в своей гражданской, а часть пошла и вовсе босиком! Погрузка войск велась в спешке, зачастую забывали оружие, минометы, лошадей. Часть новобранцев отправляли в тыловые части для прохождения боевой подготовки. Но и там обстановка не всегда способствовала овладению воинскими специальностями.
ВЕСЕЛЫЙ АРЗАМАССКИЙ ПОЛК
Таким антипримером «боевой подготовки» является 94-й запасной стрелковый полк, дислоцировавшийся в городе Арзамасе. В качестве «казармы» использовался местный клуб. Видимо, это обстоятельство дурно повлияло на моральный облик красноармейцев. Когда начальник особого отдела Кочубей решил проинспектировать полк, он обнаружил следы систематического пьянства: на полу повсюду валялись бутылки и мусор.
Чтобы развлечься, бойцы побили в клубе стекла, сшибли замки и поломали кресла. Во время игры в бильярд был подожжен бильярдный стол. Они спали вповалку друг на друге в зрительном зале. Нужду справляли тут же. Между кресел особист обнаружил многочисленные следы рвоты и кучи оправы. Но больше всего его взял за душу разорванный комсомольский билет, валявшийся на улице.
Впрочем, в столь высокой степени морального разложения, постигшего полк, ничего удивительного не было. Поскольку те, кто должен был следить за дисциплиной и личным примером вдохновлять бойцов, сами развлекались по полной программе. Так, политрук 2-ой стрелковой роты Барбиков самовольно покинул часть и с группой бойцов ушел в деревню Хватовка, где нашел пивную и стал показывать пример, как надо пить пиво. Ближе к вечеру Барбиков пошел гулять по деревне и зашел к неизвестной женщине, откуда позднее и был взят патрулем.
В последующие годы 94-й запасной полк прославился и другими «подвигами». 9 ноября 1943 г. бойцы под видом розыска дезертиров посетили квартиру некоей гражданки Малышевой и, связав ее вместе с 9-летней дочерью, забрали свыше 50 различных предметов. Аналогичные «геройства» совершали и солдаты других частей.
Бойцы 20-го учебного автополка, дислоцировавшегося в поселке Городец, используя боевую технику и оружие, постоянно совершали кражи дров у различных организаций и массово «выставляли» хаты. При этом красноармейцы даже в тылу умудрялись поучаствовать в боях. Только не с немцами, а с местной милицией. При подобной обстановке в армии неудивительно, что тысячи горьковчан и жителей области предпочитали дезертирство.
ДЕЗЕРТИРСКИЕ ИСТОРИИ
Вспоминая о дезертирах, почему-то представляется жалкая картина голодного, всеми забытого труса, прячущегося в лесной чаще. На самом деле все обстояло для них не так плохо. Некоторые уклонисты, «возвращаясь» с фронта, спокойно устраивались на работу или занимались «бизнесом».
Скажем, некий дезертир Федосеев, прибыв к себе на родину в город Бор, поступил работать на Борский силикатный завод, причем начальство поверило на слово, что его отпустили по состоянию здоровья. Лишь проработав несколько месяцев, Федосеев был случайно задержан. Другой «не патриот страны Советов» Салахетдинов, сбежав из армии в октябре 1941 г., до апреля спокойно проживал в своей деревне.
При этом работа на полях и угодьях его не прельщала. Он скупал по дешевке махорку и возил в город Горький, где продавал ее на рынке. На вырученные деньги «предприниматель» приобретал краденую мануфактуру, которую потом распродавал в селах Красно-Октябрьского района. При этом никто ни разу не проверил у него документов, а те, кто проверял, вероятно, отпускали за взятку.
Но это еще были цветочки.
Многие уклонисты не только не прятались по лесам, но и представляли реальную угрозу для общества. Например, дезертир Баранов сбежал из армии в сентябре 1941 г. Вернувшись в родные края, он на станции Арзамас познакомился с эвакуированной гражданкой Добросердовой, с которой прибыл на жительство в село Мигино Сергачского района. Некоторое время они сожительствовали в доме колхозницы Малыгиной.
Но «семейная жизнь» вскоре показалась Баранову скучной, и он «дезертировал» уже от супруги. Случай свел его с идейными соратниками по «пацифизму» Сливинским и Зайцевым. Три дезертира быстро нашли общий язык.Баранов предложил новым друзьям «подзаработать». Сказано — сделано. 28 февраля 1942 г. после совместной попойки они ворвались в дом Малыгиной и зверски убили ее, а заодно и Добросердову с ее двумя детьми, после чего, забрав различные вещи, ценности и деньги в сумме 30 тысяч рублей, скрылись.
Едва успев поделить награбленное, бандиты были задержаны.
Вошел в историю и другой горьковчанин — дезертир Берсенев, под предлогом «болезни» вернувшийся с фронта к себе в деревню в декабре 1941 года. Чтобы избежать задержания, он организовал в районе целую «шпионскую» сеть из своих многочисленных родственников. 8 апреля они сообщили ему, что на следующую ночь по его душу приедет милиция.
Одолжив ружье, Берсенев устроил на группу захвата засаду и в ходе перестрелки убил участкового Татаринова. После этого беглый воин две недели прятался в лесах Тонкинского района, пока сам не был застрелен в ходе массовой облавы. А вот родственники дезертира всем табором пошли под трибунал. «Партизанские отряды» действовали в те годы не только в тылу у немцев, но и в Горьковской области. Только состояли они из уклонистов и вместо того, чтобы пускать под откос вражеские поезда, грабили мирное население.
В один из майских дней 1942 года группа пьяных дезертиров средь бела дня атаковала деревню Ломовку Кулебакского района. Выйдя на центральную улицу, они открыли шквальный огонь по окнам домов местных активистов: председателя сельсовета, секретаря и комсомольцев-колхозников. Правда, все эти партийные деятели попрятались по погребам, зато погибла рядовая колхозница Фомичева.
Уроженцы Починковского района Павликов и Стаченков после дезертирства вернулись на родину, затем, украв 3 мешка ржи, купили у жены лесника два обреза, после чего занялись бандитизмом. Три месяца они буквально терроризировали население района, «замочили» секретаря местной парторганизации и сожгли дома нескольких колхозников, отказавшихся снабжать их едой и деньгами. В феврале 1943 года во время задержания Стаченков был убит.
Только за 1942 год в Горьковской области (без областного центра) было выловлено и осуждено 4 207 дезертиров! При этом многим удалось избежать наказания, поскольку розыскные мероприятия проводились компанейски и от случая к случаю.
НЕЛЕГКИЕ ВОЕНКОМОВСКИЕ БУДНИ
Работа по розыску дезертиров и призыву новобранцев лежала и на плечах районных военкоматов. Однако у их сотрудников не всегда хватало на это времени. Так, военный комиссар Ардатовского района старший лейтенант Силов успешно межевал призывную работу с запойным пьянством.
12 марта 1943 г. он совместно с заведующим местным райздравотделом Лимоновым возвращался из поездки в район, предварительно приняв на грудь. Распевая песни, они так бы и «дошкандыбали» до райцентра, но Силову захотелось прокатиться с ветерком. В конце концов он разогнал лошадь до того, что тарантас отцепился и, наскочив на придорожный пень, опрокинулся. Когда к месту крушения подоспели колхозники, военком обругал их площадной бранью.
С 16 по 19 июля, проводя переучет военнообязанных в Линадяевском сельсовете, Силов в течение двух дней беспробудно пьянствовал с «антисоветски настроенными лицами». Не отставали от «шефа» и другие сотрудники райвоенкомата. В апреле того же года сотрудники Ардатовского РВК Петрунь и Иванов отмечали Пасху и, выпив за воскрешение Христа, отправились в столовую партактива, учинили там дебош и устроили стрельбу. «Военкоматовец» Попов пришел на годовщину революции на вечер учителей Стексовской средней школы и, напившись «в хлам», устроил погром, обнажил оружие и разогнал испуганных женщин.
У работников милиции также не всегда было время гоняться за дезертирами, поскольку они тоже жили полнокровной жизнью. К примеру, участковый уполномоченный Сосновского райотдела НКВД Старов 18 июня 1943 г. в нетрезвом виде разъезжал на лошади по деревням Панинского сельсовета. Вдоволь накатавшись, он остановился в деревне Колненка и, выпив еще, уснул на квартире у первой попавшейся колхозницы. Узнав об этом, туда явилась его ревнивая жена и пошла на штурм дома. При этом были побиты все стекла и нанесены побои хозяйке.
При таком подходе к ловле предателей дезертирство процветало практически всю войну. Конечно, «героев», вроде Берсенева и Баранова, в те годы было меньшинство. Основная масса населения страны действительно стеной встала на защиту Родины. Но факты есть факты. И о неприглядной и часто скрываемой «оборотной» стороне той войны тоже надо помнить.
Дмитрий ДЕГТЕВ «Ленинская смена»
Источники информации:
1. О 94-м запасном полку ГОПАНО Ф. 3, Оп. 1, Дело 2103.
2. О буднях РВК, там же, Дело 3398 (спецсообщения УНКВД и УНКГБ в обком ВКП (б) по особым вопросам.
3. О дезертирах, там же, Дела № 3316, 2647.
4. О милиционере Старове, Дело 3398 (доклад о политико-моральном состоянии органов милиции Горьковской области за 1943 год)
Несколько слов о дезертирах опубликовано и на сайте «Тоншаево.ру»:
— Осенью сорок пятого года к моему прадеду Федору Семеновичу Чернышеву, жившему в деревне Пижма (улица Пижемская в Тоншаеве), зашел довоенный знакомый из деревни Ломина по имени Николай. За плечами у него был большой мешок с сухарями. Он пришел сдаваться по объявленной амнистии.
Николай был дезертиром. Всю войну он жил в лесу в землянке, а зимой в подполье дома в Ломине. В бане катал валенки, которые жена продавала на базаре в Кикнуре Кировской области.
За войну у них с женой родилось трое детей. Несмотря на строгие нравы того времени, народ не особенно интересовался вопросом о происхождении этих детей. Одинокая женщина, всё возможно…
Дезертиров было много. Летом они ходили по деревне, переодевшись женщинами, в платьях и платках. Друг друга называли женскими именами. Анна, Даша…
Лидия Николаевна Максимова, долгое время возглавлявшая колхоз в Кодочигах, однажды рассказывала мне как поехав в лес на деляну, провалилась в яму. «Поначалу испугалась, подумала, что в берлогу попала. Но потом увидела полусгнившие бревенчатые стены. Это была землянка дезертиров».
Сколько их там было? Точно не знает никто. Реальное число сдавшихся после войны дезертиров известно сотрудникам областного военкомата. Но эти цифры лежат в папках под грифом «секретно». На нынешнюю обороноспособность страны обнародование этих данных никакого воздействия оказать не может. Но, по словам бывших сотрудников тоншаевского военкомата, «может разрушиться легенда о том, что советские люди все как один встали на защиту СССР».
Потомки дезертиров и «бандеровцев» живут в районе среди нас, руководят учреждениями и не особенно переживают за свои корни. Дети за отцов не отвечают…
Эту историю мне рассказывали двое незнакомых друг с другом жителей района. В подлинности сомнений нет.
Во время войны Тоншаевский район жил под лозунгом «Всё для фронта, всё для победы!». Моя мать с семи лет работала на колхозных полях: ее сажали на лошадь и она правила ею во время сельхозработ. Колхозы сдавали государству зерно, мясо, шерсть, лён, мёд, молоко и масло. План по сдаче выполняли и перевыполняли.
В одной из деревень Тоншаевского района колхозники работали в своём колхозе от зари до зари. Выполняли план, получали заработанное на трудодни. Но после того, как все обязательства выполнялись, оставшееся выращенное сверх плана государству не сдавалось, а делилось поровну на всех жителей деревни, включая младенцев и по ночам развозилось на лошади по домам.
За все пять военных лет никто из жителей деревни не проболтался. Все понимали, что за такие проделки их председателя расстреляли бы прямо в Тоншаеве, не отправляя в Ветлугу или в Горький.
За время войны в этой деревне никто не умер от голода.
