В известной комедии «Джентльмены удачи» есть такая сцена. Жулики Хмырь и Косой отмечают удачно провернутое дело (кражу золотого шлема), при этом первый говорит: «Это тебе не мелочь по карманам тырить!» «Автомашину куплю с магнитофоном, пошью костюм с отливом. И в Ялту…» – отвечает довольный Косой.
В действительности этот диалог, как и весь сюжет всеми любимого фильма, имел мало общего с реальной картиной тогдашнего воровского мира.
Воровать изделия наподобие шлема Александра Македонского в СССР практически не имело смысла, ибо продать их целиком или по частям и при этом «не засветиться» было фактически невозможно.
Во всех ломбардах и ювелирных мастерских у милиции имелись свои информаторы, а большинство нелегальных скупщиков тоже работало под колпаком.
Поэтому на подобные кражи в основном шли либо неопытные авантюристы, мечтавшие сорвать «бешеный куш», либо полные идиоты, потом становившиеся в тюрьме объектами насмешек со стороны бывалых зэков.
ТРЯСУНЫ, ЩИПАЧИ И ШИРМАЧИ
А вот профессия карманника (марвихера), наоборот, являлась одной из самых престижных в советской криминальной среде. Во-первых, она требовала отточенных до идеала навыков, невероятного самообладания и даже актерского мастерства, во-вторых, приносила хороший доход, а в-третьих, чтобы поймать такого преступника с поличным, требовалось столь же высокое мастерство от специально подготовленных сотрудников милиции. Не случайно вплоть до 60-х годов большинство советских воров в законе было из среды карманников!
Именно такой персонаж показан в фильме «Место встречи изменить нельзя» – в единственном советском детективе, где подробно раскрыта тема марвихеров, причем сразу двух специализаций. Вор в законе Ручечник, который, по выражению Глеба Жеглова, «бомбил фраеров» в культурных учреждениях столицы, относился к так называемым трясунам.
Принцип их работы состоял в том, чтобы ненадолго прижаться к жертве и резкими и точными ударами вышибить из внутреннего кармана кошелек, номерок из гардероба и другие ценности. При этом Ручечник носил красивую и дорогую одежду (тот самый костюм с отливом, о котором мечтал Косой) и косил под интеллигента, а его дама выполняла роль ширмы – отвлекала внимание мужиков своей яркой внешностью.
Пойманный же в трамвае Кирпич относился к более распространенной специальности щипача. Такие действовали в сутолоках на рынках, в ресторанах и общественном транспорте, а главным профессиональным навыком являлось умение быстро и незаметно вытащить из кармана или сумки кошелек с наличными.
Третья распространенная специальность – это ширмач. Обычно такие жулики использовали букет цветов, плащ, пиджак, большую сумку, которыми накрывали карман или сумку жертвы, а второй рукой «чистили» ее.
Впрочем, нередко советские марвихеры сочетали в своей работе все описанные приемы. Часто они работали группами по три-четыре человека с четко расписанными ролями. Например, один будто бы случайно толкает «клиента», второй подхватывает его и устраивает скандал, третий закрывает эту сцену от свидетелей, а четвертый тем временем ловко обчищает карманы и сумку. Но высшим пилотажем все же считалось действовать в одиночку. Во-первых, выручку не надо ни с кем делить, во-вторых, в случае ареста дружки могли сдать.
Добавим, что карманники были всегда, но количество подобных краж то резко возрастало, то снижалось на фоне социальной обстановки в стране.
Первый резкий всплеск, зафиксированный при советской власти, произошел сразу после революции. Не случайно вслед за образованием в 1918 году Московского уголовного розыска (МУРа) в его составе был создан специальный «летучий отряд» для борьбы с карманными кражами. К 30-м годам количество подобных преступлений значительно сократилось, но во время войны и особенно после нее снова пошло в гору.
В период хрущевской оттепели карманников снова прижали, в связи с чем даже были расформированы соответствующие милицейские подразделения. Однако в эпоху застоя число краж в общественных местах и транспорте опять стало резко расти, поэтому в 1972 году в МУРе пришлось заново создавать специализированный отдел для борьбы с карманниками.
Вскоре такой отдел появился и в Горьком. Наш город всегда являлся настоящим эльдорадо для марвихеров. В вечно переполненных автобусах и трамваях, в давках на остановках и в салонах, из-за которых пассажиры и без жуликов нередко несли урон в виде порванной одежды и потерянных вещей, создавалась поистине идеальная среда для воров, которая одновременно затрудняла деятельность милиции.
Нередко, даже обнаружив преступника, сотрудники попросту не могли долезть до него и зафиксировать сам момент кражи. А при излишней рьяности могли и получить от взбешенных пассажиров, ибо действовали не в форме, а в штатской одежде.
«РУЧЕЧНИК» ВРЕМЕН ПОЗДНЕГО ЗАСТОЯ
40 лет назад, в феврале 1982 г., в «Горьковском рабочем» вышла статья под названием «Из чужого кармана», в которой рассказывалось несколько ярких историй поимки марвихеров периода позднего застоя. Одним из них был 45-летний Борис Сотников. Этот гражданин никогда нигде не работал, зато в его послужном списке было аж семь ходок в места не столь отдаленные, которые он получил за различные имущественные преступления, в том числе за те самые карманные кражи.
Стиль и методы работы этого рецидивиста во многом напоминали манеру того самого Ручечника в исполнении актера Евгения Евстигнеева. Кстати, в последний раз Сотников освободился из колонии в 1978 году, так что он наверняка видел упомянутый фильм по телевизору и, возможно, кое-что почерпнул из этого образа.
На очередное дело, совершавшееся в каком-то самом людном месте, горьковский «Ручечник» всегда приезжал на такси. Этот «форс» в первую очередь был рассчитан на сотрудников милиции. Сотников прекрасно знал, что те действуют в штатском и, как правило, заранее высматривают на автобусных остановках соответствующие типажи. А наши люди ездят на такси не на дело, а, наоборот, после него!
При этом матерый марвихер был модно и со вкусом одет, нередко в дорогое пальто, костюм, и носил лакированные туфли. Сперва он приобретал в киоске свежий номер газеты или журнала, после чего занимал позицию чуть в стороне от толпы и начинал «читать», а вернее, наблюдать. Расчет преступника был такой: простые обыватели представляют карманников забулдыгами с «отвратительными рожами», а тут прилично одетый интеллигент с газеткой – разве такого заподозрят?
Приметив подходящую жертву, Сотников начинал действовать. Аккуратно пробирался через толпу (вроде как готовится к посадке в транспорт), попутно мастерски прикрываясь газетой и ощупывая карманы. Далее, когда подходил автобус или троллейбус и потенциальная жертва начинала движение к его дверям, жулик устремлялся за ней и, улучив момент, ловко доставал кошелек…
Но имелось у этого метода и «узкое место». Для натуральности Сотникову приходилось самому влезать в автобус, а затем выходить из него через пару остановок. Достать из кошелька наличные в салоне, где народу было как сельди в бочке, он не мог, поэтому от важнейшей улики приходилось избавляться только на улице.
Этим в итоге и воспользовались горьковские сыщики, взяв вора с поличным в 52-м автобусе. Учитывая прежние «заслуги», суд на сей раз влепил «интеллигенту» 9 лет строгого режима.
ГАСТРОЛЕРОВ ВЗЯЛИ БЛАГОДАРЯ БЫВШЕМУ ПАРТИЗАНУ
Однажды в Горький из сельской местности приехал Василий Сергеевич. Он являлся участником войны, бывшим партизаном и следовал по направлению в одну из больниц – подлечивать старые фронтовые раны. Привыкший к деревенской тишине и покою, дядя был немного подавлен шумом и суетой областного центра, посему, сев в автобус № 2, слегка расслабился. А когда вышел на нужной остановке, вдруг почувствовал, что во внутреннем кармане пиджака нет бумажника. Расстегнул пиджак, а на подкладке сквозная дыра…
– Как же так? Столько раз в тыл к фашистам ходил, во время лесных облав успешно скрывался, а тут в родном городе «свои» обчистили – и даже не заметил?! – гневно подумал Василий Сергеевич.
И отправился прямиком в УВД. В данном случае милиционерам повезло. Как правило, обкраденные горьковчане охотно писали заявления, но под разными предлогами отказывались участвовать в оперативных мероприятиях. Скажем, поездить вместе с сотрудниками в транспорте и опознать жуликов.
Да и припомнить, кто именно терся рядом во время поездки, большинство было не в состоянии. А вот бывший партизан не только запомнил приметы подозрительного парня «в грузинской фуражке», который прижимался к нему в автобусе, но и согласился отложить лечение и принять непосредственное участие в поимке преступника.
Первый день катания в транспорте не принес результатов. А вот на следующий во время поездки по тому же самому второму маршруту Василий Сергеевич неожиданно дернул оперативника за рукав: «Кажись, он!» Не подавая вида, милиционеры стали наблюдать за парнем «в грузинской фуражке».
Быстро стало ясно, что тот действует не в одиночку, как Сотников, а группой в составе трех человек. Когда автобус подъехал к остановке «Оперный театр», один из парней как бы случайно навалился на женщину, едва не уронив на пол, второй «по-рыцарски» подхватил ее, а пока та благодарила за помощь, третий уже засовывал кошелек к себе в карман. Но радость от успешно провернутого дела была внезапно омрачена криком: «Всем стоять, милиция!»
На сей раз в лапы органов попали типичные гастролеры. Опытные марвихеры, ранее попадавшиеся на кражах, были в курсе того, что у милиции есть своя картотека на большинство представителей данной «профессии», а сотрудники соответствующих отделов знают многих из них в лицо. Поэтому карманники целыми группами выезжали в «командировки» в другие крупные города, «щипали» там месяц-другой, а потом убывали восвояси.
В нашем случае задержанные – Матюшин, Березин и Паксютов – оказались жителями Саратова. На допросах они признались, что уже собирались покидать Горький. Лишь благодаря фронтовым навыкам Василия Сергеевича отправились ребята не на родину, а в тюрьму, на 5 лет каждый.
А ГРАЖДАНКА БРАШ «РАБОТАЛА» В ПРИМЕРОЧНЫХ
Обкрадывали горьковчан не только в транспорте и на остановках, но и в магазинах, где угрозы никто не ждал. В 1981 году в милицию поступила целая серия похожих заявлений от женщин. Те заходили в магазины верхней одежды за обновкой, присматривали пальтишко или куртку, после чего шли в примерочную. Там несколько раз раздевались и переодевались, а когда подходили с вещами к кассе, внезапно обнаруживали, что приготовленных на покупку денег в сумке нет.
Потерпевшие пояснили, что мужчин в секциях не было, следовательно, кражу могла совершить только дама. Инспекторы угрозыска провели в магазинах большую работу, опросив всех торговых работников и множество посетителей. В итоге выяснилось, что возле примерочных часто трется одна и та же женщина, лет 25 – 30, одетая во все зеленое. При этом она могла часами рассматривать вещи, что-то примеряла, но всякий раз покидала торговые залы без каких-либо покупок.
Поскольку метод с переодеванием милиционеров в штатское здесь не подходил (в отделе попросту не было дам), к операции привлекли большое количество женщин-дружинниц. Те несколько дней дежурили в магазинах под видом покупательниц, специально оставляя на видных местах приоткрытые сумки.
В конце концов удалось взять с поличным некую гражданку Браш, которая ранее была осуждена за карманную кражу в автобусе.
Дмитрий ДЕГТЕВ «Ленинская смена»
Интересный факт
Многие жаргонные словечки попали в наш язык из идиша – еврейского языка германской группы, на котором в начале ХХ века говорили примерно 10 миллионов евреев. К примеру, «марвихер» на нем означает «карманник», «мусэр» – «доносчик», «стукач»; «ксивэ» – это еврейское квадратное письмо, документ, подпись, «фраер» – свободный человек, ну и так далее. Есть также мнение, что слово «ништяк» произошло от еврейского «нышт»!
