Весной 1926 года сотрудниками нижегородского губернского угрозыска и ОГПУ в Канавине был задержан известный бандит по кличке Ванька Москвич У милиционеров из-за большого размаха своей деятельности он также получил неофициальное прозвище Бандит четырех губерний. Это был типичный представитель постреволюционного криминала начала 20-х годов, когда молодая советская власть столкнулась с настоящим бандитским беспределом.
Причем большая часть преступников не относилась к авторитетам и ворам царских времен, многие из которых были перебиты в годы «красного террора» и чрезвычайщины заодно с «контрой» и «капиталистами». То было новое поколение братвы, повзрослевшей в годы революции и объявленной ей свободы, которую они понимали по-своему, то есть как хочу, так и живу! Ограбил, выпил, «замочил» легавых — в тюрьму. Романтика!
27-летний Иван Хромов, он же Иван Остроумов, он же Клочевский, он же Комаров, он же Антонов, он же Ванька Москвич, орудовал на территории Брянской, Владимирской, Нижегородской и Московской губерний. За два года «боевой» деятельности Хромов со своими подельниками прославился множеством вооруженных ограблений, убийств, а также побегов из мест заключения и из-под стражи. «Бомбили» в основном богатых нэпманов, а также ювелиров, аптекарей, а порой и целые предприятия. Вся страна читала в газетах о нападении на фабрику Дрезденской мануфактуры в Орехово-Зуеве, когда бандиты перестреляли почти всю охрану и ушли с на- грабленным добром безнаказанными. Однажды Ваньку Москвича «замела» милиция в подмосковном Егорьевске. При задержании преступник был ранен, но до этого успел «завалить» пару ментов.
Однако не успело начальство отчитаться «наверх» о поимке особо опасного преступника, как Хромов сбежал из арестного дома, перебив при этом часть стражи! Вся районная милиция была поднята на ноги, для прочесывания местности привлекли даже войска, однако Ванька Москвич как в воду канул. Зато через пару недель все газеты писали о дерзком ограблении пивной-столовой уже в Коврове. Среди нападавших очевидцы опознали того самого Ивана Хромова…
Следственные органы, понимая, что бандиты, скорее всего, передвигаются и «гастролируют» на поездах, разослали во все окрестные губернии телеграммы с предупреждением и приметами преступников. Получил таковую и агент ОГПУ на ж/д станции Растяпино (ныне Дзержинск) Павловский. Не успел он внимательно изучить инструкции, как на путях показался дымящий клубами черного дыма паровоз с пассажирским поездом из Москвы. Павловский проверил свой наган, взяв с собой красноармейца Шабалова с винтовкой, сел в поезд и пошел проверять вагоны.
Когда состав приближался к Нижнему Новгороду, в одном из купе огэпэушник обратил внимание на подо- зрительную компанию, ехавшую по билетам из Коврова. Павловский попросил молодых людей предъявить доку- менты. Паспорта внешне не вызывали никаких подозрений, но агент обратил внимание, что у всех троих муж- чин они были одинаково «свежие», будто выданы в один день. Тогда Павловский попросил их проследовать с ним. Послышался грохот выстрела…
Агент упал замертво, а успевший отскочить за перегородку купе красноармеец Шабалов открыл ответный огонь. Завязалась перестрелка. В вагоне тотчас поднялась жуткая паника, пассажиры начали кричать и бежать кто куда. Воспользовавшись неразберихой, бандиты на ходу выпрыгнули из поезда. Четвертый сообщник, который, как оказалось, в это время справлял нужду в уборной, разбил стекло и также «десантировался».
ОГПУ ОТПРАВИЛОСЬ В ПОГОНЮ НА МАНЕВРОВОМ ПАРОВОЗЕ
Когда поезд прибыл в Нижний Новгород, к месту, где скрылись преступники, был тотчас отправлен маневровый паровоз с шестью сотрудниками ОГПУ. Во время перестрелки один из бандитов, по всей видимости, был ранен, о чем свидетельствовали капли крови на траве и кустах. Именно благодаря им агенты быстро напали на след, который вел в лес около деревни Монастырка. Затем были обнаружены окровавленный платок и пиджак, а позднее лошадь, которую бандиты «угнали» у случайно встретившегося местного жителя, а потом бросили.
После четырехчасовой погони по приокским чащобам огэпэушники настигли преступников. Завязалась долгая перестрелка, в ходе которой один из них был ранен, остальные все-таки сумели скрыться. «Пленный» был доставлен на станцию Доскино, однако назвать фамилии сообщников он отказался, а потом и вовсе помер… Следы банды снова затерялись. Однако новых налетов не происходило, все дороги были перекрыты, и было ясно, что Ванька Москвич лег на дно где-то в Нижнем или его окрестностях.
Сотрудники ОГПУ провели огромный объем работы, в преступный мир внедрилось сразу несколько агентов. Некоторые из них были вызваны из других регионов и под видом «залетных» бандитов пытались выйти на связь с Москвичом. В результате удалось установить, что похожий на него тип скрывается в Канавине под видом торговца с фамилией Островский. Брать бандита, проживавшего на улице Интернациональной, приехала целая рота. Учитывая особую опасность преступника, к дому даже прикатили броневик!
В результате «торговец» Островский был арестован. Поначалу он долго отпирался и кричал, что не знает никакого Хромова. А когда рецидивиста приперли к стенке, тот пытался отрицать причастность к большинству преступлений. Несмотря на то, что бандит орудовал в четырех разных регионах, его дело рассматривалось в Нижегородском губернском суде.
На процессе выступило свыше 40 свидетелей, а также были допрошены соучастники Хромова, пойманные вслед за ним. В итоге Ваньку Москвича признали «социально опасным» и «неисправимым» преступником, приговорив к высшей мере наказания – расстрелу. Надо заметить, такой вердикт в 20-е годы был редкостью, зачастую даже за двойное убийство подсудимые отделывались 3-5 годами тюрьмы, порой сроки снижались за «темноту» и «невежество».
ДЕЛО ЛУКОЯНОВСКИХ РАЗБОЙНИКОВ
В это же время губсуд рассматривал еще одно громкое дело, так называемых «лесных бандитов». Полтора года в Лукояновском, Арзамасском и Сергачском районах орудовала шайка некоего Ватенка, державшая в страхе всех местных жителей. А началось все с того, что в ночь на 9 сентября 1924 г. из Лукояновского исправтруддома сбежала целая группа опасных преступников: Иван Лямаев, Плешаков и Шумилов. Понимая, что в крупные города им соваться нельзя, граждане осели тут же неподалеку, в глухой и лесистой Новослободской волости.
«Застонали большие проезжие дороги от дерзких налетчиков, — писала судебная хроника. — Небезопасны стали и проселочные дороги. Бандиты настолько терроризировали население Лукояновского, Сергачского и Арзмасского уездов, что мирные жители со страхом работали в своих хозяйствах и боялись сообщать властям о всех насилиях, совершаемых бандитами.
Щедро награждали главари шайки своих пособников и укрывателей, что дало возможность завербовать в деревнях не один десяток преданных бандитам людей, которые помогали им скрываться, сбывать награбленное, получать съестные припасы и «наводку» на то или иное «дело». Доходило до того, что бандюги попросту выставляли на том или ином перекрестке временный «блокпост» и оптом грабили всех, кто там проезжал в течение дня!
В качестве оружия применяли не только револьверы и ружья, но и самодельные бомбы. Причем все местное население и милиция знали, что главарь банды именно Иван Лямаев по кличке Ватенок. Безнаказанность, с которой происходили преступления, не только вызывала страх у жителей, но и развращающе действовала на весь местный криминальный элемент.
НАРОДНЫЙ СЛЕДОВАТЕЛЬ БЫЛ ЗАВЕРБОВАН РАЗБОЙНИКАМИ
Вскоре лукояновская братва и просто шпана совсем распоясались, в уезде стало совершаться множество преступлений «под маркой», то есть под видом лямаевских. Грабили всё! Деньги, одежду, лошадей, коров, тряпье, хлеб и даже мед! Как писала пресса, «ни один крестьянин не мог без страха проезжать по той или иной дороге, не мог быть гарантирован и от того, что сегодня не будет ограблен у себя на дому».
ОГПУ и милиция, конечно, не бездействовали. Бандиты периодически несли потери, несколько ближайших соратников Ватенка были арестованы. Однако Лямаев вербовал в состав банды все новых и новых «ополченцев». Сотрудники правоохранительных органов тоже гибли. Как оказалось, нижегородский народный следователь И.Д. Ковалев, которого послали в командировку в Лукоянов, сам был завербован бандитами и лично застрелил агентов ОГПУ Шведова и Мошкова, которые вели розыскную работу, переодевшись бомжами. А также похитил часть следственных документов…
Попались разбойники, как это нередко бывает, «по глупости». В мае 1925 года лесник Калшинского лесничества Кузьминцев, обходя свой район, увидел дым, идущий от разложенного костра. Поскольку разводить огонь в лесу было запрещено, товарищ решил проверить, в чем дело. Вскоре он увидел на поляне троих молодых людей, раз- валившихся возле костра, где висел котелок с «варевом». Как оказалось, это был сам неуловимый Лямаев с сообщниками. Бандиты быстро обезоружили лесника и стали совещаться, что с ним делать: убить или отпустить.
Кузьминцев, поняв, в чьи руки он попал, начал ползать на коленях, плакать и молить оставить его в живых. — У меня малолетние дети! Тогда бандиты стали издеваться над лесником, заставляли его плясать и петь песни. Ну а потом уверенный в своей безнаказанности Ватенок предложил Кузьминцеву «должность» связного. «Атаман» написал записку и потребовал отнести ее арендатору паровой мельницы П.П. Хохлову. Известный и богатый местный нэпман, как оказалось, был главным снабженцем банды.
— Коли выполнишь задание, простим, а не то найдем и зарежем! Однако вместо Хохлова лесник прямиком отправился в милицию… Аресты шли без малого полгода. Всего по делу было задержано свыше 40 человек. Любопытно, что сам главарь до суда не дожил, уже в арестном доме его «пришили» сами сообщники. Остальные были приговорены Нижегородским губернским судом к расстрелу и длительным срокам заключения.
Виктор МАЛЬЦЕВ «Ленинская смена»
